«Мягкая сила» России
В своем стремлении закрепить за собой статус мирового и регионального центра силы, современная Россия опирается главным образом на методы внешнеполитического принуждения, так называемую «жесткую силу», в то же время такой ресурс внешнеполитической «привлекательности» как «мягкая сила» ею незаслуженно игнорируется.
В недавно опубликованном на «Главреде» докладе Виктора Шиманского «Новые аспекты внешней политики России» и в ходе его обсуждения довольно подробно рассматривались действия современной России на международной арене. Дискуссия, вполне закономерно, была сосредоточена вокруг основных направлений использования «жесткой силы» (hard power), применение которой сегодня, безусловно, доминирует во внешней политике Российской Федерации.
Однако процессы глобализации и интенсивное возрастание роли информационного фактора в мировой политике ХХІ в. убедительно свидетельствуют о невозможности игнорирования потенциала «мягкой силы» (soft power) ни одним государством, претендующим на мировое или региональное лидерство. В связи с чем вопросы использования «мягкой силы» во внешней политике РФ все больше привлекают к себе внимание российских политологов.
Что же подразумевается под «мягкой силой» государства? Это понятие было впервые сформулировано в 1990 году американским исследователем международных отношений Джозефом Наем, по мнению которого мягкая сила – это способность достигать желаемого путем убеждения и привлечения других к усвоению ваших целей. В отличие от жесткой силы, опирающейся на «кнут и пряник» военных и экономических рычагов влияния, «мягкая сила» опирается на привлечение оппонентов к вашим идеалам, ценностям, культурным образцам и т.д. Как подчеркивает Дж. Най, оба типа силы важны, но привлечь намного дешевле, чем заставить.
При этом использование мягкой силы не только не исключает наличия у государства жесткой силы, а напротив, во многом опирается на его экономическую и военную мощь, которые повышают его статус и влиятельность на международной арене. Жесткая сила также может оказывать позитивное влияние на международный авторитет государства и укреплять его мягкую силу, как например, в случае использование экономического потенциала для оказания гуманитарной помощи бедным странам, а военного – для участия в миротворческих операциях. А может и наоборот, подрывать доверие к данному государству, а следовательно, и его международный авторитет, к примеру, вследствие нелегитимных действий на международной арене. Наиболее эффективным на сегодняшний день считается подход, предполагающий сбалансированное и взаимодополняющее использование этих двух типов внешнеполитического влияния (так называемая «умная сила» – smart power), что позволяет достигнуть синергетического эффекта взаимоусиления.
Потенциал мягкой силы государства основывается как на его политическом лидерстве, подкрепляемом экономическими и военными ресурсами, так и на популярности его культуры, политических ценностей, легитимности его внешнеполитического курса. Определенными показателями наличия у государства мягкой силы могут служить его международная репутация и имидж, сформировавшиеся в общественном мнении других стран, а также его потенциал информационного влияния и взаимодействия с другими (что тоже предполагает политическое и экономическое лидерство на мировом или на региональном уровне).
В то же время, было бы не совсем правильно отнести мягкую силу к однозначно более гуманному и «безобидному» типу влияния по сравнению с жесткой силой: ведь преследуя цель привлечь оппонента на свою сторону, можно как учитывать, так и игнорировать его собственные интересы. К открытым методам осуществления мягкого влияния (которые предполагают наличие определенной взаимной выгоды от сотрудничества) относятся такие виды информационного взаимодействия, как, например, связи с общественностью, программы культурных и академических обменов, открытие информационно-культурных центров и филиалов неправительственных организаций и т.д.
К скрытым методам информационного влияния относятся преимущественно специальные информационные операции, скрытое финансирование определенных общественных и политических организаций, влияние на информационную политику лояльних СМИ и т.д. Подобные методы, как правило, преследуют цели, расходящиеся с интересами объекта влияния, а их распознавание и осуществление контр-мер находится в компетенции органов, отвечающих за информационную безопасность государства. Тем не менее любое неосторожное действие, например, откровенно пропагандистские заявления через СМИ или публичное разоблачение в распространении дезинформации, может существенно подоравть доверие к данному государству, а значит, и его репутацию как ключевой ресурс мягкой силы.
Как упоминалось выше, в последнее время в российских научных и экспертных кругах все чаще признается необходимость более широкого использования мягкой силы. В частности, этот вопрос обсуждался на недавней сессии Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) – российского неправительственного общественного объединения. По словам главы президиума СВОП Сергея Караганова, Россия должна «вновь начать улыбаться вежливо, а не издевательски…». При этом вполне очевиден тот факт, что сегодняшний потенциал мягкой силы России в мире довольно слаб, о чем свидетельствует заметное ухудшение ее международного имиджа, как результат все большего приобретения политическим режимом РФ авторитарных черт и ужесточением ее внешнеполитического курса.
В то же время, на постсоветском пространстве у России сохранился довольно-таки значительный потенциал мягкой силы, благодаря ряду следующих факторов:
1. лидирующий среди стран СНГ потенциал информационно-культурного влияния, унаследованный Россией с советских времен;
2. преимущественно доброжелательное восприятие России и россиян населением стран СНГ;
3. слабое развитие собственного потенциала информационно-культурного влияния в других странах СНГ (причины которого требуют рассмотрения в рамках отдельного исследования).
Рассмотрим более подробно потенциал информационно-культурного влияния РФ на постсоветском пространстве. Сюда необходимо отнести следующие направления:
– Широкое распространение продукции российской теле- и киноиндустрии, музыкальной продукции ( в основном, в области массовой культуры).
– Сильная научно-образовательная традиция, унаследованная от СССР.
– Спутниковое вещание основных телеканалов России (в частности, НТВ-мир, ОРТ-всемирная сеть, РТР-планета), которые охватывают всю территорию СНГ и озвучивают преимущественно официальную версию общественно-политических событий в РФ. Другие СМИ, которые полностью или в существенной мере принадлежат российскому капиталу.
– Хорошо развитый книжный рынок, причем как художественной, так и научной литературы.
– Широкое использование (или по крайней мере, понимание) русского языка населением стран СНГ.
Позитивное восприятие РФ в странах Содружества обуславливается не столько целенаправленными усилиями с российской стороны (слабые признаки которых наблюдаются лишь последние несколько лет), сколько определенной инертностью процессов трансформации общественного мнения в постсоветский период, сохранившимися социальными связям. Также примечательно, что дружелюбное восприятие России сохраняется иногда благодаря, а иногда даже вопреки фактическому состоянию межгосударственных взаимоотношений.
В частности, об этом свидетельствует ряд социологических опросов, проведенных среди населения стран СНГ. Так, в феврале-марте 2006 года 69% опрошенных российским Фондом «Общественное мнение» (ФОМ) украинцев высказали позитивное отношение к России и только 12% – негативное. Показательно, что в данный период на межгосударственном уровне украино-российские отношения, по мнению официальных лиц с обеих сторон, переживали один из самых непростых этапов. Результаты опросов в других странах СНГ демонстрируют также преимущественно дружелюбное восприятие России и россиян.
Тем не менее, до недавнего времени РФ практически не использовала свой потенциал мягкой силы на постсоветском пространстве в целях укрепления собственной «привлекательности», все больше прибегая к политике «кнута» (в том числе и при помощи скрытых методов информационного воздействия).
Однако амбиции регионального лидера побуждают Россию к постепенному расширению методов своего внешнеполитического влияния. Так, на сегодняшний день можно выделить несколько направлений в российской политике на постсоветском пространстве, относящихся к сфере применения мягкой силы.
В формате СНГ это, в первую очередь, гуманитарное сотрудничество, которому уделяется все более пристальное внимание. Например, в ходе февральского неформального саммита глав государств-участников СНГ Владимир Путин подчеркнул, что гуманитарное сотрудничество является «наиболее системообразующим фактором … и придает серьезный дополнительный импульс всему процессу реформирования СНГ». Тогда же было принято решение удвоить текущий бюджет ТРК «Мир», вещающей на территории Содружества, с целью «формирования общего информационного пространства».
А согласно Концепции дальнейшего развития СНГ (от 5 октября 2007 года), среди основных задач углубления гуманитарного сотрудничества указывается необходимость активизации народной дипломатии (очевидно, имеется в виду public diplomacy, дословно переводимая еще как «публичная дипломатия»), предполагающей вовлечение в гуманитарное сотрудничество широкого круга потенциальных партнеров, включая бизнес-круги и неправительственные объединения. Также подчеркивается важная роль в решении задач гуманитарного сотрудничества русского языка как фактора межнационального общения (отметим, что украинская сторона, подписав Концепцию дальнейшего развития СНГ с рядом оговорок, данный пункт отнесла к их числу).
Кроме того, начиная с 2006-го, финансируется проведение ежегодных форумов интеллигенции стран СНГ, научных конференций и прочее. Хотя подобные формы сотрудничества вряд ли можно считать неким новшеством, учитывая, насколько они перекликаются с аналогичными мероприятиями, проводившимися в советские времена, пусть и в несколько обновленном и коммерциализированном виде.
Вместе с декларируемым экономическим ростом Россия также стремится продемонстрировать свои финансовые возможности путем увеличения международной помощи. Так, согласно утвержденной в июне 2007-го Концепции участия РФ в содействии международному развитию, (в 2006-м объемы помощи достигли 215 млн. дол. США) ее получателями станут, в первую очередь, такие страны СНГ, как Таджикистан, Киргизия и Узбекистан.
При этом постепенно активизируется сотрудничество между представителями гражданского общества на территории Содружества. В частности, открываются российские филиалы неправительственных организаций и аналитических центров с целью участия в общественной и интеллектуальной жизни страны пребывания, а также озвучивания позиции российской стороны по тем или иным проблемным вопросам. Также планируется открытие центров науки и культуры (по образцу немецких филиалов Института имени Гете или Французских культурных центров). К примеру, в отношении открытия такого центра в Украине уже было принято соответствующее решение Правительства РФ.
Тем не менее, подобные усилия РФ осуществляются довольно фрагментарно, без должного финансирования, а также в условиях недостаточного осознания со стороны политического руководства преимуществ мягкой силы над используемой политикой «кнута» (реже –«пряника»). Также следует отметить, что те открытые методы применения мягкой силы, которые призваны благоприятно повлиять на общественное мнение или заинтересовать оппонента и привлечь его к сотрудничеству, часто осуществляются довольно грубо (если не топорно), с присущим постсоветской России синдромом собственного превосходства, что противоречит самой сути мягкого влияния. Например, недавние конфронтационные заявления российского руководства в отношении альтернативной интерпретации исторических событий в Украине или угрозы о последствиях ее евроатлантического выбора не только не способствуют укреплению авторитета РФ, но и повышают настороженность и ощущение исходящей от нее угрозы.
Как отмечает Дж. Най, привлекательность может обернуться отторжением, если мы ведем себя высокомерно и сами же дискредитируем те ценности, к распространению которых стремимся. Впрочем, вполне очевиден тот факт, что для российских властей внутренняя аудитория была и остается куда важнее внешней. Поэтому если РФ и прибегает к мягкой силе, то главным образом для укрепления своей жесткой силы и реализации задач далеких от повышения собственной «привлекательности».
При этом внешняя политика России на пространстве СНГ, где она претендует на региональное лидерство, во многом напоминает, и даже является своеобразной проекцией действий США на международной арене.
Сегодня же, в условиях существенного спада международной привлекательности США и их потенциала мягкой силы, известные слова Теодора Рузвельта («говори мягко, но держи в руках большую дубинку») звучат для Америки уже несколько иначе: «имея большую дубинку, нужно учиться говорить мягко», что неплохо было бы взять на заметку и современной России.
Автор – научный сотрудник Института экономических исследований и политических консультаций
